Солдат - Страница 78

— Да, под моей подушкой посмотри.

Порывшись, нашел письмо, обычный солдатский треугольник, на котором был написан адрес.

— Кому передать?

— Матери, девушки у меня нет, а братья еще мальчишки совсем.

— Сделаю, друг, — киваю я головой и покидаю подвал, в котором остаются больше тридцати раненых и медбрат, так и не бросивший своих подопечных.

Держим оборону на окраине, отбиваем еще одну вялую атаку наемников, и снова начинается обстрел. Снаряды сметают все, что еще только есть на поверхности. Пыль и гарь забивают легкие, все отхаркиваются, а нас без устали и перерывов, закидывают стальными болванками начиненными тротилом и прочей гадостью, предназначенной для уничтожения людей.

Наступает вечер, мы все же продержались до необходимого нам срока. Остается только на остатках боезапаса выдержать еще один бой, и уходить в «зеленку». Здесь все, кто выжил в сегодняшнем месиве, семь десятков наших спецов и еще столько же местных «барбудос». Мы закрепились в крепких частных особняках на самой окраине Нальчика, и каждый из них, это маленькая крепость, высокие каменные заборы, теперь уже порушенные, и остатки домов, в глубоких подвалах которых, люди пережидали очередной артиллерийский обстрел.

— Вперед, в атаку! — где-то за остатками стен закричал невидимый в дыму и гаре Буров.

Вот так, в последнем на сегодня сражении, Кара решил принять личное участие. Сами наемники наступать вперед не хотели, но грубые окрики Бурова и его верных псов сделали свое дело. Вражеские бойцы поднялись с земли и бросились вперед. Встретили мы их, как и положено, огоньком из всех стволов, но боеприпасов у нас было всего ничего, и снова, не в первый уже раз за день, во дворах частного сектора завязался яростный рукопашный бой.

Рыча от ярости, падая в грязь, и опять поднимаясь, короткими бросками, наемники неслись прямо на нас, и уже через пару минут, все мы схватились на дворе дома. В тылы вражеских солдат полетели последние наши гранаты, у кого были пистолеты выхватывали их, а остальные схватились за ножи и саперные лопатки. Гранаты взорвались, как им и положено, меня ударило взрывной волной, и осыпало кусками грязи, но я не терялся и выпустив из своего ТТ всю обойму, схватился с высоким смуглолицым наемником, лицо которого было мне чем-то знакомо. Он выставил перед собой автомат, но не успел нажать на курок, мой удар кулаком в переносицу, отбросил смуглолицего наземь, и я смог оглядеться. Над полем сражения стоял дикий ор из проклятий, криков, стонов и предсмертных воплей. Люди кромсали один другого, резали ножами, рубили саперными лопатками, били кулаками, и пускали в ход все, что только под руку попадалось. Полторы сотни последних защитников Нальчика, схватились с вдвое большим количеством наемников, и от того, кто победит, зависит наша жизнь.

Взяв старый и потертый АКМ наемника, сбитого мной в грязь, я передернул затвор автомата и, стреляя от пояса, пошел вперед. Свалив трех или четырех противников, снова вступил в рукопашку, рубанул прикладом в череп одного, магазином в лицо другого, и в этот момент, кто-то сильно ударил меня в спину. Ставший теперь бесполезным, автомат отлетел в сторону, а я рухнул в грязь лицом. Практически сразу, обернувшись и стерев рукавом с глаз жижу, посмотрел на тех, кто сбил меня с ног. Метрах в трех, напротив меня стоял Кара и его верный ближник Олег. Рядом никого, ни наемников, ни наших бойцов. Бой откатился к домам, и я остался со своими врагами наедине.

— Вот и свиделись, Саша, — командир наемников ухмыльнулся и блеснул своими золотыми вставками. — Сейчас ты пойдешь с нами, и если будешь хорошим мальчиком, долго мучить тебя не будем. Так, для порядка, кусок кожицы сниму с тебя, как и обещал, а потом глотку перережу. Ну, вставай и пойдем, а то здесь еще постреливают, попадет пулька в башку, и никакого удовольствия от нашей встречи.

Встряхнувшись, я встал и немного подался всем телом вперед. Исподлобья посмотрев на своих противников, ответил Каре:

— Что, падлюка, думаешь, что достал Сашку Мечникова? А хрен ты угадал, Кара. Попробуй возьми меня, сука рваная!

— Олег, — Кара кивнул своему верному бойцу, — разберись.

Старый наемник надвинулся на меня и произнес:

— Саня, угомонись. Мне никакого кайфа нет, тебя сейчас калечить. Становись на колени, свяжу тебя и пойдем к нам в лагерь.

Не знаю, о чем думал в тот момент Олег, и какой хотел от меня ответ получить, но я сказал совсем не то, что он ожидал:

— Тебе от Имана Гойгова большой и пламенный привет.

— Что? — всего на миг, старый наемник растерялся, всего на долю секунды отвлекся, и я его на этом подловил.

Хорошо поставленным ударом, которому меня научил алим Гойгов, я резко ударил раскрытой ладонью под подбородок Олега. Весь секрет здесь в том, что при сильном ударе необходимо сразу же проворачивать саму ладонь. При этом происходит смещение шейных позвонков и при удаче, противника можно уложить одним ударом. Мне повезло. Старый наемник, грудой мышц, возвышающийся надо мной сантиметров на пятнадцать, покачнулся, и упал на колени. Сразу же наношу второй удар, теперь уже кулаком в височную кость. Что-то хрустнуло, и теперь я мог точно сказать, что Олег мерт.

Кара на смерть своего старого и верного товарища, отреагировал странно, только усмехнулся кривой усмешкой, неприятно исказившей его лицо, и совершенно спокойно сказал:

— Растешь Сашка, вон какого мастера завалил. На растерянность его поймал, конечно, но все же победил и жив остался.

Я напрягся, хотел прыгнуть на Кару, вцепиться в его горло, но он, как почуял это, и перекинул на грудь короткий автомат, напоминающий израильский «узи», картинку которого я видел в своем ноуте.